Только мотив определяет правовое качество поступка. Например дажэ лишэние жизни – жэлательно если предлог, причина или мотив благовидны. Но закон не способен влиять на мотивы жызнедеятельности положытельно, он не можэт наполнять жызнь людей хорошым и интересным содержанием богатого разнообразия прекрасивого. На это надлежна только любовь.
Пренебрегаешь лучшым? – ты, ужэ во власти худшэго; пристрастился к лучшэму? – Ты, ужэ бог. Творец – Бог; мы – боги!..
Неблагодарный человек это болото, то есть река, лишонная своих истоков.
Меру истины в произносимых, устно или письменно словах, определяет каждый человек лично сам, самостоятельным содержанием собственного образа жызни.
«Вы-ы, боги»; «Вы-ы, боги»!
Бо ––––– ги ; ли вы?..
маленькая божэственность, масюсенький Бог – есть в каждом, во всех и во вся, но стать из Бога – богом: увеличить Бога в себе, до полноты себя в Боге… это зависит, ужэ, от каждого из всех и вся.
Препирание с Богом приводит к препинанию в себе; препирание с собой приводит к препинанию в любви.
Вера двигает слова; слова двигают дела, а веру покоит Бог.
Всякая вера в высшэе, чем сам, – всегда истинна во всех и во всём, хотя знания этих вер могут быть, отчасти, ошыбочными. Знание исчезнет вместе с этим всеосветом, а вера будет развиваться во всех следующих всесветах. Веру питает Бог, любовью своей; знания питает вера человека, через преданность любви.
Я, с телефоном, телевизором и радио – не общаюсь.
Господи, сделай моё сердцэ – Своим, чтобы я, мог поклоняться Тебе – Твоей любовью; и Твоим многообразным ликам в сотворённом естестве излучать, Твою благодарность – своей нежностью, лаской и обожанием.
Обожай (обожэствляй) всякое, сотворённое Богом, существо… для того, чтобы приблизить его, и себя, тем самым, к Богу. В Боге – мы все едины; в себе – мы все одиноки! Только через нас, а не через себя лежыт путь к Богу. Только в нашэм единстве явится осуществление заветных планов Божыей любви. Единство несродного есть преславность смирения и высшая степень любви в сотворённом всеосвете. Все творения сосущны друг другу в сущности Творца, дажэ если не близкородны по природе. Мы сосущны, как творения, – Богу разными степенями уподобления Ему, и сообразны друг другу разными глубинами отражэния Его. Свинья, своим незлобием и нем(свое)стительностью, перед нависшым над ней, нашым палачеством, намного большэ отражает образ Бога, чем человек, равнодушный к другому творению на основании незнакомства с ним, и предрассудке – держаться на расстоянии закона. Самое большэе, на что способен закон, это внушать равнодушые, а любовь способна на всё и всегда лучшэе: превозвеликодушые, превозвеликодухие и превозвеликотелесие. Свинья намного большэ уподобляется Богу – смирением, в своей недолгой жызни и, беззлобием своего отчаяния, в наивной надежде на сострадание своего палача; с попытками вызвать у него жалость и спасение – плачем своего визга и мольбой своей беспомощности… чем, хочет Богу уподобиться человек, пытающийся соблюдением закона угодить Вселюбящему. Мне ближэ и роднее букашка и цветок, старающиеся угодить Богу смирением перед Его волей, дажэ до смерти, в их жызни, чем человек, который пытается опорочить Бога своими обособлениями от Всеблаготворящего ему, и умирающий в своём быту прежде своей телесной смерти.